Глава 4

04, месяц Яблок, 5555 года — 06, месяц Яблок, 5555 года

Четыре дня как наступила осень, хоть в Миранде это вовсе не ощущалось, разве что стало не так душно, да туманы превратились в еще более плотный и постоянный кисель. Дождей стало больше, хотя куда уж больше, Ривс не мог раньше даже представить.

Карантин с города не сняли. Мэйфлауэр удивленно разводил руками, докладывая полковнику Лэндхоупу о результатах своих исследований. У него не получалось придумать лекарство от неизвестного вируса, что постепенно набирал силу: умерло двадцать пять человек, а в небольшом флигеле госпиталя лежало еще сорок пациентов, потерявших надежду на выздоровление. Как не прискорбно это было, но среди умерших числился один жрец Карены, не побоявшийся угрозы заражения, ходивший к пациентам. Эта весть погрузила людей в еще больший ужас: если богиня болезней не смогла или не пожелала защитить своего жреца, то на что же надеяться остальным жителям города?!

В Нерейде власти ударились в панику и в два раза сократили количество поездов, что еще курсировали между Мирандой и Нерейдой. Но спасибо, что из Нерейды и Тритона прислали нескольких медиков, хотя по выражению Мэйфлауэра — лучше бы они просто прислали побольше пробирок и реактивов, а то от этих медиков больше вреда, чем пользы.

Однако жизнь продолжалась. Люди продолжали рожать детей, играть свадьбы и ходить на работу. Обсуждали странные вести с «большой земли», т. е. из остальной Розми: что, возможно, принц Лоуренс мертв, что у него больше прав на трон, что есть его и королевы дядя, который мог бы лучше справляться со страной, что Керши совсем обнаглела и шалит на границах. Эти вести были скорее фоном для жизни населения города, им не предавали особого значения, ведь все помыслы жителей были о том, как бы победить неизвестно откуда взявшуюся болезнь… Еще горожане и солдаты радовались, что так внезапно начавшееся нашествие, которое определили как пиковое, вроде как и само закончилось полтора месяца назад. Это вселяло в людей надежду.

Но что-то определенно не заладилось в этот день. То ли у богов утро началось ни с той ноги (причем, у всех и сразу), то ли просто жизнь так уж устроена, но коли кажется, что все и так хреново, то скоро ты поймешь: до вот конкретно этого, именно этого момента, все шло еще очень даже хорошо! А вот после его наступления — вот теперь-то все и стало хреново. Причем этот критический момент ты опознаешь немедленно! Ривс Дримс его, во всяком случае, узнал незамедлительно.

Началось все с того, что они с Норриком (временно приведенным к покорности, после полуторамесячного лечения) полетели на дежурство. Ривс подозревал, что этот ужас на пропеллерах (так он про себя называл вертушки) можно довести до ума, и тогда они будут и летать куда быстрее, и станут более маневренными, на облет территории вокруг Миранды начнет уходить куда меньше времени, чем сейчас. Или за то же время, что и сейчас, они смогут обследовать куда большие территории и не подпускать тварей к городу.

Пилоты как раз пролетали над последним квадратом своего ежедневного маршрута, когда Ривсу под пологом высокого леса показалось на мгновение какое-то движение.

— Норрик, идем еще на один заход, — приказал Ривс.

— Брось, капитан, — пробурчал старший лейтенант. — Что тебе там привиделось?

— Движение.

— Я ничего не вижу, это листья на ветру, — отмахнулся Норрик.

— Нет, давай еще на один заход.

— Сет тебя забери! Ты тут новенький, не пори чуши! Говорю: нет там ничего! Пошли на базу, — в конце маршрута Норрик уже чуял отдых и обед, поэтому не желал задерживаться. Его штурман предпочитал сохранять молчание.

— Еще один заход, я приказал! — гаркнул Ривс.

— Делать тебе нечего! — буркнул Норрик, но последовал на разворот за командиром.

Ривс развернул вертолет не столь ловко как его старший лейтенант, и даже умудрился задеть днищем самые верхушки высоких деревьев, но все же предпочел стиснуть зубы и не ответить на многозначительное хмыканье в шлемофоне. Когда они вернулись к приметному высокому дереву, под которым Дримсу показалось движение, машины зависли над зеленым густым лиственным морем, молотя лопастями воздух.

Ривс до рези в глазах всматривался в зелень внизу. Все было тихо. Лишь пробегали волны воздуха под днищами вертолетов, заставляя колыхаться зеленую пелену листвы, перемешанную с желтоватыми туманными полосами и испарениями, поднимавшимися с вечно влажной земли и недалеких болот.

— Нет никакого движения, — хмуро буркнул Норрик.

— Смотрите лучше, — настаивал Дримс.

— Капитан, ты просто словил глюк! Всем вначале тут кажется что угодно! — не отставал Норрик. Ривс уже готов был с ним согласиться, когда увидел в просвете между листьев что-то серо-бурое, копошащееся, словно бы гигантский клубок многоножек.

— Норрик, что там? — голос Ривса сел от ужаса и отвращения.

— Где?

— Да вот же! Под этим огромным долбанным деревом слева от вас!

— Чтоб тебя!!! — вертушка Норрика взмыла в небо. — Это же нашествие! Самое настоящее! Твари! — заорал испуганный Норрик, штурман вторил ему отборнейшим матом.

— Стреляй, Сет тебя забери! Стреляй! — заорал Ривс, уже давя на гашетку.

Отвращение боролось в нем с долгом, и пониманием того, что чем больше он положит тварей тут, тем меньше их доберется до стен Миранды. Они сожрут меньше солдат и мирных жителей.

Воздух наполнился срезанными пулями листьями и ветками, полетели щепки от стволов. Фонтаны бурой, черной и красной крови взмывали вперемешку с кусками мяса и зеленой, желтой и коричневой слизью. Когда пули превратили небольшое пространство леса внизу в какую-то проплешину, усеянную щепой и ошметками тварей, волосы под шлемом у капитана встали дыбом: со всех сторон на прогалину полезли твари. Причем такие, каких он еще не видел, и было их столько, что сделалось дурно не только взвывшему от ужаса Норрику. Монстров было много. Очень много. И уничтоженные двумя пилотами твари представляли собой каплю в море.

Вдруг прямо перед ветровым стеклом кабины Дримса возникла какая-то летучая тварь, похожая на смесь нетопыря и жабы. Ривс отшатнулся, вертолет качнулся в воздухе, но прежде чем капитан успел выстрелить в нее, тварюга издала омерзительный визг и бросилась в воздухозаборники двигателя. Движок чихнул, пережевывая ее, полетели куски мяса, а потом повалил густой черный дым.

Если Дримс и сумеет посадить тут вертолет, то твари его сожрут мгновенно, надо уносить ноги! Главное: дотянуть до Миранды, ведь Норрик подбирать своего командира не будет — сведет, сволочь, счеты, а его штурман промолчит — сам жить хочет.

— Уходим! — взвыл Ривс, заметив вторую тварь, приближающуюся к вертолету.

— Давно пора! — заорал Норрик и рванул прочь от проклятого леса, забыв о командире и его дымящей машине.

Пилотов недолго преследовали какие-то странные твари, похожие на нетопырей. Вдалеке над лесом поднялась пара каких-то черных монстров, похожих на смесь черепахи и змеи, что привело в дикий ужас не одного Норрика. Потом тварям надоело гоняться за вертолетами, спешащими под защиту Миранды, они отстали, но увиденного хватило Ривсу надолго. Что он потерял сон на пару дней, капитан понял сразу же, и очень удивился, когда почувствовал, что летный комбинезон у него сухой, лишь прилип к спине и бокам от пота.

В состоянии шока Ривс и Норрик посадили вертолеты на летное поле. Борт Ривса издал предсмертный хрип в метре от земли и грузно шмякнулся на покрытый трещинами бетон, винты еще недолго молотили воздух лопастями, но делали это по инерции.

На поле мокрых от ужаса пилотов встречали. Высыпал второй дежурный экипаж, техник Бен пока даже держался на ногах и пребывал в состоянии относительной трезвости. Майор Сивир с откровенным ужасом взирал на вертолет Дримса, а диспетчер выбрался на железный балкон, опоясывающий его башню, стоящую рядом с главным зданием гарнизона. От самого главного здания спешил Лэндхоуп собственной персоной, вслед за ним увязался завхоз и начальник финансовой части в одном лице — прапорщик Беннет, напоминавший вставшего на задние ноги откормленного холеного поросенка.